Совершенно секретно

В общем раз все заняты чем попало, и упорно отказываются самосохраняться. Объявляю режим камикадзе. Ну и сообщу причину, почему все оказались в сферической жопе.
Вас наебали же...

Дело в том, что Бананан выжил. Оказалось, что он отлично плавает, и стреляет с обоих рук на шорох. Алику Крымов плохому научил, отчего она сторчалась после того как Бананан завалил Крымова. Стажировка закончилась, и все разъехались кто куда, оставив полусонный Севастополь на растерзание тупым хохлам. Бананан добрался до звезд, но и там без говна никак. Тогда он подался в пираты, и провернул пару сделок с совестью. От чего растерялись несколько выдающихся джентльменов удачи. Потом он женился на обывательском счастье, и завел наследников, отчего муза его стала настолько заурядной, что тоскливые аккорды иногда рвут и скребут склоны гор, поросшие вековыми мхами. Такая вот лирическая часть этого карантина.

Иногда, по средам Бананану снятся сны, с восьми до половины одиннадцатого обычно. Если написать расшифровку всех снов получится нехуевая история. Причем настоящая. Расшифрованные сны конечно все засекречены, но в картинках можно изложить. Например последний.

Приснился Бананану город-сад, красивый, с счастливыми и беззаботными жильцами. Их было много, они были наивны, невинны, и не старели. Дети. Была и у Бананана своя келья в этом раю. Странно, но в келье было окно, и было оно в крыше. Откуда было видно совершенно чистое, прозрачное черное небо. Оно конечно выглядело как голубое, но Бананан же философ, и он знает что на самом деле небо выглядит черным. Оно поглощает все своей бесконечностью. На фоне этого неба была видна еще, огромная, почти дотянувшаяся до неба башня. Она была настолько высокой, что снизу казалась совершенно кривой, ее многочисленные огрехи отподножья казались уродливыми коленами, из которых вот вот готовы были высыпаться старые обветренные кирпичи. В сравнении с тем что находилось рядом, эта башня, которую конечно кроме окна Бананана было видно из любой другой точки города, казалась совершенно уродливой формой. Поэтому люди старались не смотреть вверх. Им хватало прелестей рядом. Тем более иногда, на вершине башни, менялись странные символы, и обычно это сопровождалось с выбросами едкого и такого же как небо поглощающего дыма. Людям это казалось непонятным, и чуждым. Поэтому смотрели вверх только ротозеи, которым было сложно найти свое обычное счастье. И Бананан. Все из-за этого идиотского окна. И еще из-за того, что Крымов успел шепнуть ему свои последние слова. Наверное это даже как-то связанно. Но сон про то, что окно есть, и этого не изменить.

Если все жители города имели выбор, смотреть вверх, или нет, Бананан был обречен. Каждый раз засыпая он видел башню, с ее кривыми коленами, упирающимися в бесконечность неба. Когда башня в очередной раз выбрасывала облако дыма, Бананан уже научился опредлять кого сожгли в этот раз. Утром он брал метлу, находил пятно пепла, и убирал тротуар. Каждый раз с пеплом попадалось что-то такое, указывающее на того ротозея что смотрел в небо, и блажил. Кто оказался этой тенью на земле.

Это был еще не вечер. Обычная жизнь, где все жители города были похожи, и различить их на тех кто смотрят вверх, и тех кому это не нужно было сложно. Поэтому наступил последний вечер. Праздничный вечер. Это был праздник Великого Карантина, после которого могла оказаться бесконечная ночь, или такой же бесконечный день. Кто-то шепнул людям эту весть, и они разделились. Одни предпочли быстрее уснуть, и проснутся утром будущего бесконечного дня. А другие вдруг поняли что им неважно, день, или ночь, главное что-бы была башня. Поэтому всю ночь ротозеи выбегали на улицу убедиться в том, что башня на месте.
Бананан же смотрел в окно, и видел как таят в бесконечности неба клубы дыма выбрасываемого башней. Ему не нужно было выходить из кельи что-бы увидеть это уродство. День же конечно наступил. Самый обычный. Очередной. Тротуары были чисто убраны. На кривой башне висело чучело очередного мутанта.